ТИДЕЛЬМ БЛАУНТ, 20 ЛЕТВигрид, человек, оруженосец королевы.
[Heath Ledger]

ИСТОРИЯ ПЕРСОНАЖА И ОТНОШЕНИЯ
❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖ ❖

♕ Родился в семье герцога Дал-Риады и стал двенадцатым ребенком: поздним, горячо желанным и единственным мальчиком, на которого уже и надеяться на смели. Это оказало огромное влияние на воспитание ребенка, потому что снисходительно и осторожно к нему относился даже отец, не говоря уже о матери и бабушке, которые окружили единственного наследника любовью и всеобщей заботой. Добавим ворковавших над ним сестер и вечно отсутствующего из-за дел в столице отца и получим избалованного, обласканного, утонченного аристократа, который способен думать только об азартных играх, красивых девушках и рыцарских турнирах, где можно блеснуть своими навыками во владении оружием, но куда больше – своими прекрасными волосами и не менее прекрасным лицом.
♕ Когда после очередной порченной девицы, очередного проигранного замка и очередной попойки в таверне, отец все-таки обратил свое сиятельное внимание на пятнадцатилетнего сына, воспитывать его было уже поздновато. Не подействовали ни серьезные разговоры, ни наказания, ни убеждения. Между тем, Тидельм оставался единственным наследником герцогства мужского пола и красивый болван был этому герцогству не нужен. Отец пошел на крайние меры. Он был хорошо и близко знаком с правящей династией Вигрида, так что несколько писем решили дальнейшую судьбу юноши: он отправлялся на север, чтобы стать оруженосцем королевы Ранбьорг. На севере было неспокойно, велись династические споры между королем и королевой, так что мероприятие это было весьма опасным, но как сказал отец Тидельма: либо его исправит север, либо смерть.
♕ Важно понимать, что нравы просвещенной, развитой, утонченной и благовоспитанной Дал-Риады полярно отличаются от нравов жестокого, диковатого и сурового Вигрида, где рыцарской доблести противостоит грубая сила, где красота состоит в умении воткнуть топор врагу в череп, где женщины могут сломать тебе обе руки за то, что ты отпустил в их сторону скабрезность, или хлопнул их по заднице. Здесь не залезешь под юбку фрейлине принцессы, потому что и фрейлина, и принцесса могут выбить тебе зубы, преимущественно с ноги. К такому жизнь Тидельма не готовила и потому, с самого первого дня на севере, он привыкал и по сей день привыкает к тому, как быть мужиком, а не казаться им.
♕ К моменту прибытия ко двору Вигриду, политическая ситуация в стране была следующая: наследницей павшего короля Харальда была кюна Ранбьорг, чью власть узурпировал ее муж – конунг Эрлинг Вальгард. Его неудачное правление продолжалось к тому времени уже больше пяти лет, Ранбьорг и ее сестры готовили восстание. Мальчишка-оруженосец был, совершенно очевидно, не нужен королеве и просьба его отца – единственное, что удерживало женщину от того, чтобы отослать его обратно. Сам Тидельм был бы совсем не против, потому что север его угнетал. С королевой он вел себя не сказать, чтобы почтительно, в первую очередь, потому что служить оруженосцем у женщины казалось ему постыдным. Стыд мигом исчез, когда на первой же тренировке во внутреннем дворе, Ранбьорг уделала Тидельма одной левой. Отношения их лучше от этого не стали, но добавилось кое-какое понимание: королева в Вигриде и королева в Дал-Риаде – не одно и то же.
♕ Несмотря на то, что на севере юноше пришлось нелегко, свои обязанности он вот уже больше года, как выполняет безупречно, смерив и свое гигантское эго, и свои утонченные дал-риадские привычки. Он понял, чего отец хотел добиться, отправляя его в Вигрид и хотя, порой, он все еще скучает по славным беззаботным денькам в Дал-Риаде, юноша проявил себя хорошим оруженосцем. Он все еще может кривляться за спиной Ранбьорг, она все еще может находить его в ближайших кабаках в объятиях двух шлюх, но он прикрывает ей спину и делает это хорошо. А когда не делает… Что ж. У королевы есть второй оруженосец и возможность никогда не дать Тидельму стать герцогом. И то, и другое, невероятно его бесит.

- А ты ничего такая, - Тидельм подмигивает Ранбьорг и ударяет ее по ягодице, довольно ухмыляясь, - Ну, так что, где твой господин, у которого я буду оруженосцем? Я привез лучшего дал-риадского вина, нам еще нужно многое перетереть, прежде чем я отправлюсь домой, - юноша кругом обходит королеву, не предупрежденный заранее, что служить он будет именно ей. Ухмылка на его губах вызывающая и неприличная. В общем-то, этого было достаточно, чтобы выбить из засранца всю дурь. Но королева не двигается с места, скрестив руки на груди и внимательно глядя на мальчика в попытке понять: зачем его вообще ей прислали?
- Ваше Величество, - первый оруженосец Ранбьорг кланяется ей, прежде чем протянуть меч и отойти в сторону. Ухмылка постепенно уходит с лица Тидельма, по мере того, как королева дает ему осознать происходящее, рассекая круговыми движениями воздух неподалеку от его лица.
- Защищайся, - тихо произносит она, делая первый резкий выпад.

- Дерешься, как баба, - заключает Ранбьорг, убирая меч в ножны и глядя сверху вниз на Тидельма, который спустя три минуты начала боя, лежит в грязи и любуется светлым небом Вигрида. Лежать не то, чтобы очень тепло и не сказать, чтобы очень удобно, но недоумение слишком сильное, чтобы он теперь мог с ним справиться.
- Ну, это... Э-э-э, - многозначительно тянет юноша, кряхтя и силясь подняться на ноги, - Это ты... Вы, что ли, будете моим... Э-э-э, рыцарем? - с сомнением в голосе, произносит юноша, явно смущенный и своим позорным поражением, и тем, как повел себя в начале.
- Еще и не очень умный. Тяжело мне придется.

- Отпустите меня домой, я слишком красивый.  Тидельм, ты что, идиот? – недоумение на лице Ранбьорг отражается весьма явственно, когда она швыряет пергамент, с которого только что читала, себе на стол.
- Мне здесь не место.
- Да уж.
- Вы еще увидите меня на рыцарских турнирах в сияющих доспехах, госпожа! А на этом севере я совсем зачахну.
- Обязательно увидим. А пока, убери конюшни.

- Я не...
- Заткнись и слушай, Тидельм, - грубо обрывает его Ранбьорг, что уже вводит мальчишку в ступор, потому что привычно королева слушала все его излияния весьма терпеливо, - Мне плевать, что ты страдаешь из-за того, что на севере нет розового масла для твоих волос...
- Я не пользу...
- Мне плевать, что тебе не хватает утки в апельсинах, - в Вигриде вообще не знали, что такое апельсины, помилуйте Боги, - Мне плевать, что твоя любимая шлюха осталась во владениях твоего отца. Мне плевать, что ты привык спать на мягкой перине и вставать в полдень. Если хочешь знать, на тебя мне тоже плевать. Но я поклялась твоему отцу, что ты вернешься в Дал-Риаду только тогда, когда я сочту, что ты стал мужчиной, а не капризной бабой в доспехах. Пока даже бабой тебя назвать сложно. Потому что тебя на лопатки без труда уложит моя дочь. А она вообще меч видела два раза в жизни, - Ранбьорг пинает меч мальчишки в его направлении и опускает свой.
- Еще раз. И если откроешься перед ударом так же, как пять раз до этого, будешь неделю помогать кухаркам.

- Я сам убью его! - рычит юноша вслед удаляющемуся конунгу, мечась между желанием помочь королеве и желанием воткнуть клинок вслед узурпатору. Наконец, он выбирает второе и достает ящик с целебными зельями и бинтами, судорожно ища в них нужные склянки. Руки юноши трясутся от гнева, но куда больше его раздирает непонимание.
Лицо Ранбьорг разбито и такое вряд ли можно было скрыть. Тидельм видел синяки на госпоже не раз, но всегда списывал это на ее извечные тренировки на заднем дворе. Теперь же он застал нелицеприятную сцену сам и поначалу попросту растерялся. А когда поддался гневу, застал лишь спину Эрлинга. Ранбьорг сидела на земле, прижимая руки к боку и тяжело дышала. Пожалуй, причина, по которой кюна сама не убила мужа, была ему очевидной: здоровенный Вальгард, казалось, одним кулаком мог прошибать стены и вмещал в себя три таких, как его жена. Такого убить было не сказать, чтобы очень просто.
- Не пори горячку. Такого палкой на забьешь, - шипит она, позволяя юноше помочь ей обработать полученные раны с тем, чтобы к утру не было ничего заметно.
- Тогда, я зарежу его, пока он спит, моя королева.
- Никак не выбью из тебя эти Дал-Риадские замашки.

Ранбьорг выходит из шатра и тотчас же натыкается на полностью одетого и готового к битве Тидельма. День хольмганга между кюной и конунгом наступил слишком быстро. Сердце замирало в груди у каждого, кто смотрел на Ранбьорг, готовую к сражению, и ее оруженосец не был исключением. Тем не менее, по одному виду королевы очевидно, что она удивлена увидеть его здесь.
- Ваше Величество, - он склоняется и в словах его не слышится ни тени насмешки, когда он протягивает королеве ножны с ее мечом.
- Тидельм? Почему ты еще не на пути в Дал-Риаду? - она могла проиграть сегодня и тогда, не было сомнений, в том, что всех сторонников королевы захотят убить. Тидельм, ее оруженосец, не станет исключением. Не было никакого смысла рисковать единственным наследником герцогства, пусть даже это было герцогство чужой страны.
- Этот вопрос оскорбляет меня, моя королева. Позвольте, я не буду на него отвечать.