Как упоительно валяться по утрам, когда другие чешут на работу.

Лос-Анджелес обязан своей всемирной известностью двадцатому веку, расцвету киноиндустрии и сосредоточению в нем кинознаменитостей и всех, кто имеет к этому миру какое-либо отношение. Лос-Анджелес – это город, построенный на мечтах. Мечтах искателей и авантюристов о несметных богатствах, мечтах эмигрантов о новой лучшей жизни, мечтах начинающих актеров о блеске и роскоши Голливуда. Во время путешествия по городу непременно ощущается энергия этих грез, воплощенная в камне и бетоне, металле и стекле, в чудесных парках, старинных и авангардистских архитектурных сооружениях, фонтанах, фресках и скульптурах. И все же за всей этой роскошью стоят самые, что ни на есть обычные люди. Ну или почти обычные. Они трудятся на благо общества и собственного кошелька, развиваются духовно и морально, с надеждой вглядываясь в завтрашний день.
Лето Лос-Анджелеса выдалось на редкость жарким, поэтому каждый стремился попасть на работу как можно раньше, пока дороги не погрузились в пучину пробок и автомобильного смога. Ну, а пока, на часах всего лишь начало шестого утра, солнце мягкой поступью прокралось за белоснежные занавески через приоткрытое окно, ласково обнимая лицо спавшего мужчины. Всего через несколько минут его спокойный благословенный сон прервется резкой будоражащей мелодией будильника. Ресницы дрогнут в полудреме и сонный взгляд светло-зеленых глаз соприкоснется с новым днем и новым миром. [float=right][/float] Едва лишь вой будильника умолкнет, рука мужчины тянется к часам. Пора вставать. Откинув волевым движением руки край одеяла, Рэй, неспешно опустил на пол ноги, ощущая приятную прохладу деревянного настила. Неспешно потереть глаза, дабы окончательно проснуться и взглянуть который уже час и только после этого направиться в уборную за освежающим контрастным душем. Можно быть хоть министром, хоть Господом Богом, однако прежде чем отправиться в офис, необходимо совершить привычный ритуал: пробудиться, принять душ, позавтракать и оправиться в дорогу и никак иначе.
Рэй Харпер был педантом в этом смысле, предпочитал последовательность и размеренность хаосу и раздолбайству, поэтому, едва лишь обернув вокруг бедер широкое банное полотенце, дабы не терять времени зря, направился в просторную кухню. Ступая босыми ногами по полу, по пустому дому разносились их тихие шлепки, еще влажная и наспех вытертая кожа поблескивала в теплых солнечных лучах. В жизни Рэя все шло свои чередом, без взлетов и падений, стабильно, а значит без эксцессов и нервных потрясений.
Нажав на кнопку новенькой кофемашины, мужчина знал, что у него в запасе есть аж несколько минут на то, чтобы одеться, привести в порядок волосы и завязать столь сложный узел галстука поверх белоснежной рубашки самому. Придирчиво рассматривая в зеркале собственное отражение он еще раз поправил узел, немного ослабляя его, но ровно на столько, чтобы не казаться расхлябанным и не собранным. Лишь после этого Харпер возвращается в кухню и переливает готовую порцию кофе в небольшую чашку величиной с напёрсток, садится за широкий и, определенно дорогой, обеденный стол, разворачивая свежую хрустящую газету. Страницы отдавали новизной и свежими типографскими чернилами, приятно шурша всякий раз, когда мужчина перелистывал страницу, пробегая взглядом кричащие заголовки. Все это напомнило хруст ароматного свежего тоста и взгляд даже падает на хромированный тостер, но к сожалению уже не остается времени на это. Газета бережно сворачивается и откладывается на край стола, остатки кофе выплеснуты в раковину и тут же смыты под влиянием напора воды. Рэй окинул взглядом собственное жилище и уголки его губ слегка дрогнули в мимолетной улыбке. Подхватив кейс с бумагами и связку ключей, мужчина покинул дом, направляясь в офис на своей раритетной шевроле "Импале" 1967 года выпуска, где исправно работал директором и одновременно хозяином небольшого интернет-магазина со звучным названием "Счастливый толстый кот". Возможно в гараже его нет новомодного феррари, зато собственное дело приносило постоянный стабильный доход и в планах было расширение.
Еще только июнь, первый летний месяц, а температура воздуха уже поднялась выше нормы. Даже тень от деревьев и прочих строений не помогала прохожим укрыться от палящего солнца, хотя те упорно "ныряли" от одного островка к другому, создавая причудливый маршрут передвижения. Если присмотреться, то можно с легкостью различить еле заметную рябь воздуха от установившейся жары, асфальт плавился под июньским лучами солнца словно сливочное масло, продавливаясь под колесами транспорта. В многокилометровых пробках не спасали даже кондиционеры, зато торговавшие ими фирмы значительно увеличили объемы продаж, становясь едва ли не единственными поставщиками "жизни" для населения. Холодные напитки так же ценились на вес золота и раскупались в мгновение ока. Если кто и выигрывал от погодных условий Лос-Анджелеса этим летом, так это они. Это словно небольшой апокалипсис в отдельно взятом городе.
Рэю было жарко, также как и всем остальным, льняная рубашка не спасала положения, даже не смотря на ткань, из которой она была пошита, но в тоже самое время, по сравнению с многими другими прохожими, его вариант одежды и тренда моды все же имел свои плюсы. Лица прохожих поблескивали от проступившего пота, а одежда, казалось, прилипла к телу настолько плотно, словно старалась стать второй кожей и это не смотря на то, что было всего лишь немногим за семь. Дорога уже оказалась забита транспортном. Очевидно не только Рэй Харпер решил попасть на работу пораньше, поэтому теперь приходилось терпеливо ожидать своей очереди. В то время как в соседнем ряду упитанный нагловатый тип пытался втиснуться без очереди в соседний ряд и открывал всех отборным матом, Харпер сохранял лицо, не опускаясь до базарных склок, оставив на рулевом колесе всего лишь одну руку, расположив вторую на хромированном борте "Импалы". В приемнике мурлыкала сопливая мелодия, а после ее сменил радио-ведущий, решивший разрядить обстановку зачитыванием новостей. Мужчина бросил взгляд в зеркало заднего вида, а после, немного поджимая губы, перевел его на наручные часы. Конечно же он ни за что не опоздает, даже больше, приедет намного раньше остальных и сможет хоть немного поработать в тишине, но слишком не хотелось тратить драгоценные минуты попусту.
Бывает — проснешься, как птица,
крылатой пружиной на взводе,
и хочется жить и трудиться;
но к завтраку это проходит.Спустя тридцать минут черная "Импала" свернула на подъездную дорожку к офису и остановилась на привычном парковочном месте. Кроме нее пока никого не было и это не могло не радовать. Харпер неспешно замкнул автомобиль, убирая связку в кейс. Набрав не сложный пароль, он снял контору с сигнализации, провернул ключ в замке на пару оборотов и, наконец, вошел в спасительную тишину и прохладу утреннего офиса. Включать общий свет не стал, мягкой поступью направляясь в кабинет, где предстоит провести весь ближайший день, разбираясь с документацией и, проводя переговоры с поставщиками. Мало-помалу помещение наводнят галдящие сотрудники, которые займут рабочие места в своих кабинах и жизнь интернет-магазина начнет бить ключом, напоминая разворошенный пчелиный улей до самого вечера. И все бы ничего, однако кое-кто имел нахальство игнорировать установленный распорядок дня, являясь каждый раз намного позже, чем предписано.
На столе Харпера уже лежало личное дело нового сотрудника, нанятого без году как пару недель назад. И не смотря на высокий показатель работы, то  факт, что он имел наглость опаздывать, раздражал педантичного и правильного Рэя. Выплачивая еженедельно заработную плату плюс премию за высокое качество работы и увеличение объема продаж, а также обеспечив рабочее место всем необходимым, директор вправе требовать от подчиненного соблюдения установленных в офисе правил и распорядка дня, в противном случае шанс вылететь на улицу у Джимми Новака очень велик. И если ранее факт опозданий  прикрывался коллегами, о теперь Харпер был намерен взяться за улучшение трудовой дисциплины всерьез. А для начала провести воспитательно-разъяснительную беседу с сотрудником. Оставалось лишь дождаться начала рабочего дня.

[icon]http://s5.uploads.ru/2qPzH.gif[/icon]
[nick]Ray Harper[/nick][status]милый ботаник[/status]

Отредактировано Dean Winchester (2020-02-03 21:20:04)

Ввиду постоянной занятости в течении всего рабочего дня, разъездов и встреч с деловыми партнерами, Харперу не всегда удавалось контролировать собственных подчиненных, однако последние об этом даже не догадывались. Они практически не видели собственное начальство прогуливающегося по офису или контролирующего их деятельность, но всегда подозревали, что "большой брат" наблюдает двадцать четыре часа в сутки. Репутация требовательного работодателя довлела над сотрудниками даже по вечерам, так, словно из-за случайно брошенной шутки Харпер появится как джинн из бутылки и урежет часть ежемесячной премию. И все же не стоило считать офис интернет-магазина зоной строгого режима, где за побег в уборную последует расстрел на месте. Всегда и во всем необходимо знать меру, а не испытывать терпение руководства на прочность, как это делал мистер Новак. Причем делал с завидной регулярностью. Приезжая в офис намного раньше первого сотрудника, Рэй получал возможность немного поработать в тишине, прежде чем помещение наводнится телефонными звонками, включая и его собственными. Именно это качество или, правильнее будет сказать, привычка, позволяли Харперу отслеживать начало работы каждого сотрудника без исключения. Не сказать, что слежка доставляла какое-то эстетическое удовлетворение, а мужчина слыл заядлым вуайеристом, все делалось для соблюдения установленных норм и дисциплины.
Покрутив ручку между большим и указательным пальцем правой руки, мужчина вновь наткнулся взглядом на тоненькую папку с личным делом Новака, лежавшую поверх некоторых бумаг. Несколько минут изучая глянцевый пластик, он вдруг потянулся к нему, дабы поправить, подравняв края с краем широкого стола, закончив маленький маневр удовлетворенной улыбкой. Все и всегда должно содержаться в порядке и даже немного небрежно сваленные в стопку журналы в небольшой столовой, предназначенной для кофе-брэйков сотрудников, иногда выводили из себя. Стоит ли упоминать о том, в какой чистоте и порядке содержался его собственный кабинет?
Минутная стрелка на вычурных часах показывала точное время, оставшееся у подчиненных, дабы подготовить себя, свои мысли и рабочее место к новому трудовому дню. Рэй раздумывает над чем-то еще несколько минут, после чего откладывает ручку, меняя ее на компьютерную мышку, подводя указатель к знакомому ярлыку на рабочем столе. Два клика оказалось вполне достаточно для того, чтобы запустить программу мониторинга рабочей активности, а локальная сеть позволяет отследить интенсивность работы на отдельно-взятом рабочем месте. В другой раз Харпер даже не вспомнил бы о ней, однако факт систематических опозданий мистера Новака вынуждает стать подозрительным и чересчур дотошным.
К слову сказать, все предыдущие отговорки, которые придумывались новичком, стары как мир, банальны и не интересны. Взаимовыручка и дружеское прикрытие коллеги даже похвально, однако Рэй не позволит делать из себя идиота, позволяя обманывать одним и тем же приемом дважды. Уж если решил обмануть, так сделай это виртуозно. Именно поэтому, преследуя сугубо личные мотивы, мужчина чуть вздернул подбородок, одновременно слегка прищуривая взгляд, одновременно считывая с монитора "интересную" для себя и мистера Новака, в будущем, информацию. Все до единого компьютеры уже подключены к сети, все, кроме одного. Положив ладони на деревянную крышку стола, мужчина делает характерный жест, откатываясь на удобном офисном кресле немного назад и поднимаясь. Его кабинет располагался немного поодаль от основной массы работающих, дабы обозначить собственное превосходство в социальном плане над остальными, как и полагалось руководящему составу, поэтому тот самый момент, когда Харпер покинул кабинет, остался незамеченным сотрудниками.
Держась подчеркнуто независимо и расправив плечи, мужчина шаг за шагом погружался в галдеж и трели входящих звонков. Его далеко не сразу заметили, в то время как он видел все как на ладони. Не говоря ни слова, Рэй смотрел, как Дэвид Крэйг, оставив свой участок, прямиком направился к компьютеру новичка, явно желая провести с ним определенные манипуляции. Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы понять искренность его порыва, желание прикрыть коллегу и друга перед начальством, тем самым намекнув на излишнюю доверчивость. И все прошло бы без сучка и задоринки, не дерни Дэвида коллега за рукав рубашки. Мужчина дернулся и с глуповатой улыбкой обернулся, приветствуя Харпера, в то время как на лице отчетливо читалась паника. Придумать логичное оправдание все никак не получалось, поэтому он переминался с ноги на ногу возле стола Новака, отчаянно теребя пуговицу на манжете. И только лишь тогда, когда дырявый кругляшок плавно лег в мужскую широкую ладонь, мучения закончились. Рэй посмотрел на Дэвида в недовольстве поджав губы.
- Мистер Крэйг, усадите уже, наконец, свою пятую точку на стул и передайте мистеру Новаку, чтобы зашел в мой кабинет сразу же, как только появится, - окинув помещение и его обитателей, активно создававших вид бурной деятельности, он развернулся на каблуках летних туфлей, удаляясь к себе. А в спину слыша дружный облегченный вздох. Пронесло. Дверь за Харпером закрылась, кабинет встретил все теми же лучами, уже жаркого, испепеляющего, солнца, пора было включать кондиционер.
Аккуратно прикрыв створки окон, Рэй подловил лишь пальцами легкий небольшой пульт и нажал несколько кнопок. Система охлаждения отозвалась приветливым сигналом и вскоре можно было почувствовать как первые порции прохладного воздуха спустились к самому полу, окутывая ноги мужчины. Теперь работать становилось намного легче и приятнее, хотя собственное дело он очень любил. Можно обожать свою работу или люто ненавидеть, однако  каждый обязан подходить к выполнению своих непосредственных задач с большим усердием и отдачей, не говоря уже об ответственности, которой у Джима Новака не наблюдалось, ровно как и совести, так как счет опозданию шел уже на часы. В конечном счете, когда время подходило к ленчу, в кабинет не слишком громко постучали или Харперу показалось, так как он периферическим зрением замечает в дверях замявшееся чудо в штанишках по колено.
Сказать, что Рэй был удивлен, значит не сказать ничего, мужчина немного развернул голову в сторону вошедшего, посматривая поверх очков. Так значит это и есть тот  самый Фигаро, которого никакими силами на свете не удержать от приключений на собственную пятую точку?  С чего бы начать описание нового сотрудника. Быть может с полного отсутствия чувства такта и времени? Или просто не ходить далеко и пройтись с мощью асфальтоукладчика по расхлябанному внешнему виду? Пожалуй мистеру Новаку несказанно повезло, что Рэй Харпер человек тактичный и практичный, а значит не станет терять личное время на попытки воззвать к морали, хотя определенно стоило бы. Возможно данная тема еще всплывет и, возможно!, в скором времени. Харпер выпрямляется, разворачивая немного корпус к вошедшему, однако открыть рот и начать разговор не успевает, прерванный на полуслове нескончаемым потоком восторженных возгласов мужчины.
- Здравствуйте, мистер Новак. Ваша мечта сбылась,- успевает ввернуть свое слово Харпер, прежде чем услышать в свой адрес довольно таки странное сравнение с кормом для рыб или детской сладостью, рекламируемой по телевидению. Решив, что подчиненному просто напросто напекло макушку жарким солнцем, мужчина решает пропустить мимо ушей сей факт, желая перейти уже к сути. - Да, вызывал, - взгляд желто-зеленых глаз окидывает Новака с головы до ног равнодушным строгим взглядом,- несколько часов назад. - Короткое, но ёмкое дополнение словно бы ставило точку на всех возможных оправданиях. И даже этот чистый честный взгляд глаз цвета небесной синевы, блуждающий по кабинету где-угодно, но только не сосредотачиваясь на начальнике, не мог смягчить настроя Харпера. Нет, нет, еще раз, нет.
Рэй преднамеренно не предлагает Джиму сесть, в буквальном смысле наслаждаясь его мучениями у входной двери.
- Если вы закончили осмотр кабинета, то, не соблаговолите ли объяснить мне, причины вашего опоздания сегодня? - И как воспринимать его всерьез, когда человек не различает в чем ходить на пляж, а в чем являться в офис. Каким бы ни был этот тип гением в продажах и консультировании клиентов, однако помимо профессиональных качеств он обязан соответствовать определенным критериям, позволяющим отличить студента в стадии похмелья от взрослого серьезного человека. Харпер подчеркнуто неспешно взял в руки личное дело сотрудника, пролистывая скудную информацию и подвергая предоставленные характеристики с прежнего места работы сомнениям. - За то время, что вы работаете в нашей фирме, у вас четыре опоздания и один прогул. Мало того, что вы не соблюдаете установленные правила, так еще и подбиваете коллег вас прикрывать. Вам не нужна работа? - Рэй немного отстранился от стола, облокачиваясь спиной о спинку собственного кресла, смещая предплечья на подлокотники и переплетая пальцы рук в замок на уровне живота, не сводя взгляда с подчиненного. - Я жду, мистер Новак!

[nick]Ray Harper[/nick][status]милый ботаник[/status][icon]http://s5.uploads.ru/2qPzH.gif[/icon][rank]<div class="personalrank">Директор "Толстый кот", аля второй Эркюль Пуаро в своем педантизме и  придирчивости. Спит и видит как устроить нагоняй нерадивому сотруднику</div>[/rank][info]<div class="chname"><a href="ссылка на био">Рэй Харпер</a></div>[/info]

Отредактировано Dean Winchester (2020-02-16 12:39:23)

Взаимоотношения в коллективе, довольно странная и сложная вещь, которая не строится за один вечер или разговор, а нарабатывается месяцами и годами. Конечно всегда можно надавить на социальный статус подчиненного, заставить его почувствовать себя не в своей тарелке, задавить интеллектом и еще кое-чем, однако ничего хорошего из этого не выйдет, а коллектив расползется по норам как тараканы, оставив директора с носом. И в тоже самое время позволять панибратские доверительные отношения не стоило, ибо человек существо, быстро адаптирующееся к хорошему, с последующей потерей всякого страха. Проще говоря: садятся руководству на шею, при этом стараясь делать поменьше, а получать как можно больше.  С Рэем такая картина не пройдет. Он никогда не отступит от собственных идеалов и стандартов, но и чесать свое ЧСВ за счет других не намерен, поэтому хотел услышать от мистера Новака правдоподобных объяснений и конструктивных предложений относительно дальнейшей жизни в коллективе.
Каждый сотрудник, работающий в колл-центре был индивидуальной уникальной личностью где-то там за пределами стен офиса, при этом ничем не выделяясь от остальных в глазах Харпера. Новак не стал исключением и на него распространялись те же самые требования, что и на остальных. Мужчине слишком тяжело достался этот бизнес, затратно, как с финансовой точки зрения, так и моральной, поэтому рассыпаться бисером перед провинившимся наемным сотрудником он не собирался. Каждый из тех, кто сейчас занимал отдельные места в собственных кабинках и отвечал на вопросы клиентов, в конце рабочего дня оторвут свое седалище от кресла и оставят все проблемы позади, направляясь к себе домой, в то время как Харперу приходилось едва ли не ночевать в офисе ради общего блага и своего включительно. Поэтому, время от времени ему хотелось видеть хоть небольшую отдачу и заинтересованность в процветании общего дела, ведь как ни крути, а все они были винтиками в общей машине, без которых она не сдвинется с места.
Заставляя Джимми по-прежнему стоять, Рэй не без сомнения взирал на его внешний вид, пытаясь дать оценку этому человеку, однако сколько не старался, а пляжные шлепанцы и короткие штаны отчетливо рисовали совсем не ту картинку, которая необходима для правильного восприятия взрослого человека. Рэй также не мог не заметить странные взгляды, блуждающие по его лицу от глаз напротив. Небесная-синева выразительных глаз сотрудника пронзала насквозь в буквальном смысле, хотелось прикрыться, защититься от него, заползая в собственную раковину бездушности и формальности. Не получалось. Каждый раз, когда Харпер собирался с мыслями, то ловил на себе его взгляд, смещенный куда-то немногим ниже подбородка, проникновенный, внимательный и даже задумчивый, становилось откровенно говоря не по себе. Рэй никак не показывал неудобства, продолжая с нордическим спокойствием наблюдать перед собой горе-опоздуна. По крайней мере ему казалось, что внешне не видно некоторого внутреннего смятения.
Облегчение пришло одновременно с голосом Новака, пытавшегося разрядить создавшуюся в кабинете напряженную атмосферу, однако обходной маневр был пресечен и задушен на корню спокойным комментарием начальника.
- Вас веселит  собственное опоздание? - Поза немного меняется и теперь уже предплечьями Харпер плотно облокотился о ребра крышки стола. - Не думаю, что в этом есть хоть доля позитива или намека на него. - И дело вовсе не в премии или части заработной платы, которую он мог сократить за злостное нарушение внутреннего распорядка фирмы, а в потере потенциальных клиентов. На миг Харперу показалось, что в глазах мужчины расплескалось , тщательно скрываемое и подавляемое, веселье. Ну что же, не впервой сталкиваться с подобным Рэю и, если судить по прибыльности процветающего бизнеса, "Счастливый толстый кот" не обанкротится от потери одного из менеджеров, даже не смотря на то, что пока это лучший из менеджеров за последние лет пять.
- Мне нужны не жалкие извинения, мистер Новак, - подбородок Харпера пришел в  движение, вновь приподнимаясь вверх, позволяя мужчине выглядеть более надменно, чем раньше. Голос словно бы утратил всякую живую нотку, хлестанув подчиненного, пресекая даже малейшие попытки подчиненного вставить свое веское слово или, хотя бы, возразить. Игры кончились, а детство осталось позади, никто не станет нянчиться с этим парнем и терпеть все его закидоны. Как говорится: если не хочешь подчиняться правилам, работай на себя. Временами, таким людям как Новак не хватает осознания всей серьезности ситуации, для них вся жизнь - игра, а люди в ней - актеры, так вот пора было спуститься на бренную землю, - оставьте свои сказки и слезливый взгляд для кого-нибудь другого, а здесь я требую соблюдения установленных в компании правил. - Самодурство? Возможно, в конце концов это именно Харпер платит деньги, а значит задает общую музыку, ту музыку, которую сочтет достойной или нужной. И пока мистер Новак не попадал ни в один ритм, так и норовя проявить собственную уникальную индивидуальность. И все же, не смотря на предъявленные к нему требования, подчиненный отчетливо осознавал, что выставить за дверь, лишая заработка, компания не имела права, по крайней мере на законных основаниях, вероятно именно это сподвигло Джима обнаглеть в конец, заявив права на испытательный срок, хотя конечно это было сделано уже совсем в иной манере. А этот парень либо слишком отчаянный, либо самоуверенный, ибо никто другой не смог бы даже заикнуться об этом, то синея, то бледнея от одного лишь грозного взгляда директора.
На несколько мгновений Рэй отвлекается от разговора, опуская взгляд на наручные часы, не желая терять лишнего времени на пустые разговоры в то время, как на весь день распланированы важные встречи и звонки. Кожаное кресло мягко скрипнуло под весом тела и качнулось из стороны в сторону. "У меня нет ни времени, ни желания нянчится с вами, мистер Новак", Рэй прикрывает глаза, немного опуская голову, позволяя массивным очкам в темной дорогой оправе сместиться немного с переносицы. Его выматывало отношение сотрудников к работе и это относилось не только к Джиму, но и к остальным, кто в это самое время грел уши, прислоняясь к массивным деревянным дверям с другой стороны. Выволочка станет главной новостью дня, которую с удовольствием обсудят за спиной Харпера сразу же, стоит Новаку покинуть кабинет. Временами Рэю хотелось снять очки, откладывая их куда-нибудь поверх бумаг, зажать пальцами переносицу и, зажмурившись, просидеть так до конца рабочего дня, пока в офисе не останется только он и мерный звук работающих часов и мерно побулькивавшего кулера.
Усталость и эмоциональное выгорание постепенно делало свое дело, приближая молодого, а тридцать семь это еще молодой, человека к краю пропасти, шагнув в которую обратной дороги не будет. Да, можно иметь современный большой дом, дорогостоящую комфортабельную машину и знойную женщину рядом, но при этом оставаться одиноким в глубине своей души. Окунаться в омут однотипных безликих дней и понимать, что это никогда не кончится. Забавно, что находясь в постоянном социуме человек вполне реально способен увязать в одиночестве и безвыходности. Рэй устал. Устал от равнодушных людей, глупых шуток и скабрезностей за своей спиной, больше не оставалось сил вести борьбу, но он попросту не позволял себе опускать руки, иначе, в противном случае рисковал больше никогда не выплыть из трясины.
- Вы не задержитесь здесь, если не пересмотрите собственное поведение. Не заменимых людей нет и это нужно понимать. - Еще один взгляд на часы, красноречиво  говорящий подчиненному, что на этой ноте разговор окончен. Возможно в первый раз ему удалось мастерски увернуться от пули, но второго шанса не будет. - Вернитесь на свое рабочее место. Я надеюсь, что вы сделаете правильные выводы, - больше мистера Новака никто не удерживал в кабинете и Рэй не удивится, если каждый сотрудник, после этого, станет считать Джима своим героем, с честью прошедшего адское пламя практически не пострадав. Практически, потому как мистер Новак будет все же лишен стимулирующей выплаты до полной реабилитации в глазах начальства.
Едва дверь за мужчиной закрылась, Рэй шумно выдохнул, снимая таки с лица очки, зажмуривая глаза. Не смотря на принципиальное отношение к некоторым вопросам компании, разговаривать с подчиненными в таком тоне всегда сложно. Мужчина просидел так добрых несколько минут, прежде чем в кармане разразился трелью телефонный аппарат. Жизнь не стоит на месте и не замедлит своего бега, а значит стоило либо взять себя в руки, либо отпустить ситуацию и позволить себе плыть по течению, медленно, но верно угасая и теряя бизнес.
Последующие несколько дней, вплоть до вечера пятницы, Харпер с дотошностью контролировал посещаемость Новака, не без холодного удовлетворения отмечая, что разговор тет-а-тет пошел ему на пользу. Временная слабость и хандра вновь отступили, даря мужчине осознание истинного счастья, успешности и обеспеченности.  Вечер перед выходными подступил как-то уж слишком внезапно, застигая Рэя в собственном кабинете. Все сотрудники уже давно покинули рабочие места и на Лос-Анджелес плавно опустились сумерки, даря желанную прохладу сквозь приподнятые жалюзи. Офис опустел и погрузился в тишину. Харпер лежал в своем кабинете на кожаном диване и потягивал мирно виски, в кои-то веки позволяя себе расслабиться и побыть обычным человеком, выдохнуть скопившееся за неделю напряжение и запланировать несколько интересных встреч. Не слишком приятная новость пришла в неподходящее время, впрочем, для дурных вестей нет подходящего момента. Рэй еще не знал, что уготовила ему судьба, ровно как не ведал и о том, что в офисе уже далеко не один.

[nick]Ray Harper[/nick][status]милый ботаник[/status][icon]http://s5.uploads.ru/2qPzH.gif[/icon][rank]<div class="personalrank">Директор "Толстый кот", аля второй Эркюль Пуаро в своем педантизме и  придирчивости. Спит и видит как устроить нагоняй нерадивому сотруднику</div>[/rank][info]<div class="chname"><a href="ссылка на био">Рэй Харпер</a></div>[/info]

За несколько минут до...

Тяжелый день подошел к концу, можно было выдохнуть и немного расслабиться, позволив себе порцию виски со льдом. Все сотрудники разбрелись по домам и семьям, обещая встретиться после выходных и только Харпер никуда не спешил. Вся его семья осталась в Нью-Йорке: старенькие родители, когда-то давно взявшие из системы десятилетнего мальчика. Они любили его и старались поддерживать в трудных моментах как настоящие биологические родители. Даже это странное увлечение мужчинами и желание жить в далеком и солнечном Лос-Анджелесе, стараясь по-возможности навещать как можно чаще. Пожалуй эти два человека являлись для Харпера самыми близкими, единственными, кто понимал его и принимал таким, какой есть, не пытаясь изменить или переделать на свой лад. Именно о них так беспокоился бизнесмен, созваниваясь по нескольку раз на дню и регулярно перечисляя крупные суммы на банковский счет, остальные же люди не имели значения. Даже особенные друзья не приближались к душе Рэя настолько близко, как приемные родители. И вот теперь, когда трудовая неделя подошла к своему логическому завершению, можно было подумать о маленьком путешествии в Нью-Йорк. Едва эта мысль посетила голову мужчины, как в кармане брюк заработал вибратор, в народе называемый телефоном с функцией вибро-вызова. Оказывается, что после делового ленча он так и забыл выставить привычный уровень громкости.
Ноги гудели, тело ломило как у старикана, отдаваясь особенно острой болью в пояснице, поэтому горизонтальное положение спасало ситуацию, снимая накопленный за день стресс и напряжение. Стакан виски удобно расположился в руке, небольшие кубики льда постепенно таяли, проявляясь в виде конденсата на стенках, разбавляя уровень крепости алкоголя. Двигаться совершенно не хотелось и все же не прекращающийся телефонный гул настойчиво призывал ответить на входящий звонок. В конце концов, сдавшись воле случайного незнакомца, мужчина запускает свободную руку в карман и вытаскивает оттуда аппарат, фокусируя взгляд на светящемся дисплее. Неизвестный номер. Что-то не то. В сердце мгновенно закралось какое-то сомнение, ведь все номера мобильных телефонов людей, с которыми, так или иначе, был связан Харпер, хранились в записной книжке и памяти аппарата. Брови мужчины медленно сошлись к переносице. Глотнув разбавленного виски, Рэй аккуратно нажал на кнопку вызова, поднося трубку к уху. Несколько секунд он практически не двигался и, возможно даже, не дышал. Пальцы крепко сжимали стекло стакана, в то время как мужчина принимал вертикальное положение, не произнося при этом ни слова, опуская ноги на пол. Так и не произнеся ни слова, телефонный звонок закончился, а трубка аккуратно легла на кожаное диванное покрытие рядом с бедром Харпера. При этом он смотрел на аппарат несколько отстраненно, удивленно и даже отчужденно, словно видел предмет впервые и не доверял научному прогрессу. Рэй словно окаменел, замирая в одной позе на некоторое время и лишь несколько минут спустя вновь подал первые признаки жизни, поднимаясь на ноги и принимаясь расхаживать по кабинету.
Его приемных родителей больше не было...
Что может быть более нелепым, чем весть о смерти единственных близких людей? Пожалуй ничто, ведь родители не могут просто взять и оставить свое любимое дитя одного во всем мире. Это не законно как минимум, поэтому Харпер до конца не мог поверить звонившему. Он раз за разом набирал поочередно номера отца и матери, пытаясь связаться и услышать уставший теплый голос мамы или твердый отца, однако ответом ему была тишина."Абонент не доступен или находится вне зоны действия сети. Пожалуйста, перезвоните позднее", голос автоответчика заставлял ощущать подступавшие к горлу эмоции. Рэй мерил шагами пространство кабинета, позабыв о том, что в руках все еще находится стакан с виски. В какой-то момент мужчина находит успокоение за широким столом в высоком удобном кресте. Он таки отставляет стакан с алкоголем, облокачиваясь о столешницу локтем, поднося ладонь к лицу, дабы прикрыть рвущийся изо рта крик. Даже зная прекрасно о том, что в офисе нет ни души, Харпер не позволял себе проявления эмоций. Только не сейчас. Свет приглушен, но от этого только хуже, тьма подступает горлу, обволакивая сердце и душу чернотой и вот он уже не в силах контролировать себя.
Момент....и на пол, с шумом и хрустом ломающихся вещей, летят канцелярские принадлежности, аккуратные стопки бумаг и журналов, счетная машинка, раздражает лишь монитор компьютера, упрямо устоявший на единственной ножке...

I die each time you look away
My heart, my life will never be the same
This love will take my everything
One breath, one touch will be the end of me

Как люди сходят с ума?  Каковы предпосылки к этому и если они действительно есть, то почему безумных так много? Говорят, что сумасшедший человек никогда не признается в этом, но, что если разумом ты понимаешь все прописные истины, а глаза видят обратное? Как можно делать вид, что ничего не происходит, если боль выворачивает изнутри, ломает ребра и каждую кость человеческого тела. Ей нужен выход и физический дискомфорт единственное спасение. Реальность нисколько не изменилась, однако сердце настолько сильно болело, что мозг, дабы справиться со стрессом и силой потери, предпочел альтернативный выход из сложившейся ситуации. И Рэй согласился бы с безрассудностью, если бы не одно "НО". Он ничего не мог сделать, чтобы что-то изменить. Теперь уже ничего. Его пограничное, в данный момент, состояние вот-вот грозило вылиться в какое-нибудь безрассудство.
Можно считать, что Харпер двинулся умом, не осуждая, но порицая. Тем же подчиненным, им сложно понять, что он такой же человек, из плоти и крови как и они все и, ему подвластны те же самые эмоции. Долгое время он возглавлял колл-центр, ведя его к успеху сквозь ад, к светлому будущему, принимал достаточно не простые решения, взваливая всю ответственность на свои плечи, просто потому, что никто другой этого делать не захотел. Однако теперь настал тот самый момент, когда пришлось отпустить поводья, нравилось это кому-нибудь или нет. Смерть родителей слишком сильно сказалась на Рэе, он больше не мог и не хотел считаться лидером. Всякий раз, когда  кто-то рядом терпел неудачи или переживал горе, мужчина переживал вместе с ним, даже если внешне не пускал ноздрями пузыри. Было трудно находить слова поддержки, однако он даже не подозревал насколько это тяжело — терять своих близких. Боль утраты придавила его к земле, не позволяя встать и оправиться. В один миг все цели и стремления опротивели и стало глубоко плевать на то, что кто-то, как заблудшая овца, отбился от стада. Пора было начинать жить своим умом, а не надеяться на решение проблемы другим человеком. Смерть приемных родителей прошлась по Харперу куда хуже асфальтоукладчика, превращая его из лидера и, довольно таки, грозного директора в глубоко погруженную в себя личность, живущую в собственном мире, сотканном из грез и видений.
Рэй закрыл глаза, снимая очки и откладывая их на край стола, накрывая лицо ладонями, не в силах отделаться от мысли о случившемся. Мама. Ее нежные объятия и руки, мягкие теплые губы, целующие его в лоб совсем как в детстве, тихий шепот, были настолько осязаемы, что мужчина путал реальности, всерьез задумываясь над тем, что это все всего лишь игра воображения. Хотелось остаться в этом мире грез с ней. Навсегда. Все как мираж. Рэй протягивал руку вперед, ему казалось, что вот-вот дотянется, притянет к себе и больше никогда не отпустит. Ее улыбка наполняла сердце любовью и как сложно вся взять и отпустить. Расстаться с тем, за что так долго цеплялся. Рэй всматривался в темноту углов кабинета немигающим взглядом, ему казалось, что где-то там промелькнула толика истины и облегчения. Прочь от реальности, прочь от смерти туда, где нужно оглядываться назад, подсчитывая потери и зализывая раны. Вокруг больше никого не было, лишь он и его горе, невысказанные чувства и материнское снисходительное молчание, что говорило красноречивее любых слов. Как же много он не успел сказать и сделать. Чувствуя ее прикосновения, Харпер ощущал аромат ее волос, морщинистые руки. Он сходил с ума, не желая признавать реальности и того, что в ней нет для мамы места. Больше нет. Он умирал каждый раз, как осознавал, что остался один в этом мире. Сердце уже никогда не станет прежним, эта любовь отбирает у него все. Одно дыхание, одно касание приводили к гибели. Как бы он хотел найти способ стереть все прошлое из памяти и просто сказать, что любит родителей и благодарен им за все.
Рэй совершенно не понимал в какой реальности существует, лишь видел перед собой их как сон наяву. Его глаза были открыты, но взгляд отсутствующий, словно на глазах пелена, мужчина видел то, что хотел и ждал долгое время, совсем не замечая реальности вещей.
Если кто-то когда-нибудь пробовал казаться холодным айсбергом в то время как сердце пылает от любви, тот поймет насколько Харперу было тяжело. Жизнь довольно забавная штука. Повинуясь эмоциям и ощущениям, люди не всегда способны оценить собственные поступки правильно и трезво, им кажется, что в этот самый момент только это правильно и ничто другое, а спустя некоторое время, когда внутренняя буря стихает и ум прояснивается, то все привычные вещи и ситуации становятся отчетливыми и такими простыми. Теперь оставалось лишь сходить с ума, бредить, стараясь угнаться за призрачным фантомом, раз за разом осознавая насколько сильно он любил отца и мать.
Харпер стоял в тишине и, почти полной темноте кабинета в куче сломанных предметов, раскиданных под влиянием эмоций. Он стоял перед открытым окном, наблюдая немигающим взглядом за тем, как теплится жизнь на улочках засыпающего города, прикрывая глаза при каждом порыве прохладного ветра. Костяшки пальцев ужасно саднило, так как он дал выход эмоциям и боли, проходясь ураганом по помпезным деталям интерьера. Грудная клетка тяжело вздымалась, было видно, насколько сильно напряжены плечи и спина, однако все меркнет перед горем. До слуха Харпера доносится негромкий стук, столь узнаваемый и знакомый, что сразу же сбивает с мыслей. Рэй разворачивается к двери, теперь отлично понимая, что это именно она секунд пятнадцать назад ожила. Он не один?
Отвлекаясь на посторонние шумы, мужчина делает несколько широких шагов в сторону выхода, аккуратно укладывая ладонь поверх прохладного металла ручки. Нажим и поворот, дверь потянуть на себя и выглянуть в темный коридор. Не говоря ни слова, Харпер начинает движение в сторону основных выключателей, дабы зажечь свет и наконец обнаружить незваного гостя, в чьем присутствии был так уверен. Двигаясь уверенно, бизнесмен не настолько внимателен, чтобы заметить притаившуюся, еще более темную тень немного дальше по коридору, рискуя получить прямой удар по голове. Однако под влиянием эмоций и потери, все это становится слишком несущественным.
— Бежать бессмысленно, - срывается с губ короткая фраза, — наряд полиции уже в пути, поднимите руки и покажитесь, — голос требователен и жесток, даже не смотря на то, что еще несколькими минутами ранее Харпер умудрился пережит сильнейшее эмоциональное напряжение и превратиться из равнодушно-холодного занудного шефа в обычного беззащитного человека со своими причудами и привычками. И к слову сказать, никто не спешил к зданию колл-центра, этой маленькой ложью мужчина рассчитывал заставить воришку показаться, жаль только, что вооружиться нечем, разве что шваброй, за которой еще необходимо вернуться в подсобку.
Наконец коридор длинною в жизнь остался позади, Харпер щелкает выключателями, зажигая свет. Лампы под потолком загудели и взгляд прошелся по конторе, замечая все то же горе в шортах.
— Мистер Новак? - Признаться кого-кого, а вот Джима Новака Харпер меньше всего ожидал увидеть в столь  поздний час в стенах колл-центра. — Что вы здесь делаете?

[nick]Ray Harper[/nick][status]милый ботаник[/status][icon]http://s5.uploads.ru/2qPzH.gif[/icon][info]<div class="chname"><a href="ссылка на био">Рэй Харпер</a></div>[/info][rank]<div class="personalrank">Директор "Толстый кот", аля второй Эркюль Пуаро в своем педантизме и  придирчивости. Спит и видит как устроить нагоняй нерадивому сотруднику</div>[/rank]

Отредактировано Dean Winchester (2020-02-17 22:15:16)

Стоило признаться хотя бы самому себе, что в данный момент времени, этот парень в странных шортах был как нельзя кстати, иначе Рэй разнес бы собственный кабинет в пух и прах. Горькая мысль о потере близких людей билась в виске пульсирующей жилкой, не позволяя о себе забыть ни на секунду. Хотя чего скромничать, от бывшего педантично вылизанного кабинета Харпера итак не осталось ничего, все, что только можно было, он раскидал и сломал, при этом абсолютно не испытывая угрызений совести. Костяшки пальцев оказались содраны, но не настолько сильно, чтобы закапать кровью весь ковролин в офисе, однако боль физическая и на йоту не могла сравниться с болью душевной. Когда происходит нечто такое, что выбивает из равновесия, мы начинаем сожалеть о тех днях, когда проявляли равнодушие или злились, считая, что впереди еще очень много времени на то, чтобы помириться и все наладить. Однако жизнь слишком быстротечна и бескомпромиссна, она не дает вторых шансов. Жестокая и фривольная мадам. Каждый день, вставая с постели мы получаем от нее кредит, тот самый шанс, чтобы улучшить собственный внутренний мир, сделать что-то хорошее для простых незнакомых людей, не требуя что-либо взамен. Но вместо этого человечество набивает собственные карманы бумажными купюрами, покупает любовь за деньги и раз за разом наступает на горло морали и человечности. Мы перестаем понимать вкус жизни, цинично концентрируясь лишь на низменных желаниях и власти, словно все это нам поможет избежать смерти или придаст особый статус на том свете.
Рэй не был меркантильным типом, хотя наверняка кто-либо из подчиненных так считал, но все равно он получил свой первый урок от жизни. Возможно смерть родных это своеобразная расплата за какие-то поступки ил не правильное поведение, ведь отец всегда высказывался против ориентации сына, стыдился его, стараясь лишний раз избегать упоминаний об отпрыске, в то время как мать сохраняла нейтральную позицию, предпочитая отдавать все свое тепло и любовь взрослому сыну, в тайне от мужа связываясь по телефону. И нет, родители любили Рэя, как не любил никто, пожалуй, в это мире, они стерпели все: и гомосексуальность сына и его желание переехать в другой город, дабы ускользнуть из-под пристального надзора, и даже выбор профессии, в то время как ожидали увидеть в Харпере престижного юриста. Все эти проблемы вдруг показались мелочью, чем-то настолько диким, что не  должно вставать между родителями и их детьми, вот только очень жаль, что подобные мысли и озарения приходят тогда, когда уже слишком поздно.
Рэй ничего не мог изменить, ровно как не мог в последний раз попросить прощения у них. Теперь же оставалось лишь пережить боль утраты и продолжать двигаться дальше по жизни, не разменивая ни секунды драгоценного времени на мелочи. И в этом, уже помог мистер Новак, талантливый оператор, но такой расхлябанный и не дисциплинированный, что невольно руки сжимались в кулаки, ибо правила должны исполнять все. Его внезапное появление в темном ночном офисе ничуть не испугали Харпера, отвлекая от собственных проблем и тяжких мыслей. Мужчина постарался затолкать немой крик и ком в горле куда-то поглубже в себя, ибо обычный смертный подчиненный не должен видеть собственного босса в неподобающем виде. Всегда необходимо держать марку и репутацию на высшем уровне, забывая о том, что все боссы в душе чуточку люди.
- Отчего же, на мой взгляд все вышло довольно чудесно, вот только куда же вы так быстро сбежали? - Харпер не мог удержаться от сарказма, забиваясь обратно в собственную скорлупу безликого руководителя, которого не трогает забота подчиненного о благосостоянии и безопасности имущества конторы. - Может быть, для начала, прекратите обниматься с огнетушителем? - Он взглянул на предмет пожарной безопасности, потом на
Джима и вновь на красный огнетушитель, как бы намекая на очевидные вещи. - Я ценю ваше рвение исправиться, но давайте вы это проявите в понедельник, когда его заметят и остальные коллеги? - Харпер совсем не горел желанием ввязываться в диспут с коллегой, скорее напротив, всеми силами пытался выставить за дверь, отправить восвояси, но никак не мог повлиять на нерадивого подчиненного, оставаясь при этом невозмутимым. Ах, если бы только Джим знал, чего Рэю стоило это спокойствие, внутри все переворачивалось и сжималось от напряжения и  ошарашенности. И наконец молитвы были услышаны, Новак отлепляется от огнетушителя, с аккуратностью жениха-девственника в первую брачную ночь, оставляя баллон на полу в самом углу. Его выражение лица кажется Харперу довольно странным, а движения и речь немного заторможенными, очевидно, что если бы расстояние между ними было значительно меньше, то Рэй смог бы разглядеть расширенные алкоголем зрачки и характерно-алкогольное дыхание, но с того места, где они располагались, этого не учуять. Оставалось лишь строить безумные теории и ждать удобного момента, чтобы выставить его за дверь.
- Мне кажется, что вас это не касается, мистер Новак, - Рэй вновь вздернул подбородок, скрещивая руки на груди. Он уже не замечал за собой этого горделивого и высокомерного поступка, не зная также и о том, насколько комично и, где-то даже мило, выглядит в этих больших очках в половину лица. Поза Харпера должна была дать понять, что разговоров и душевных посиделок не будет, также как и  сопливой исповеди преподобному Новаку. Должна была, но почему-то не давала или ее упрямо игнорировали. Рэй вздохнул, поторапливая подчиненного, уже желая вновь остаться в тишине, наедине с самим собой и полностью окунуться в пучину боли и страданий, дать, наконец, себе волю и выпустить из-под жесточайшего контроля эмоции. Стать человеком. Только в гордом одиночестве, потому что даже в этом случае, Харпер считал их проявлением слабости личности, а значит не мог признать и принять в себе эту часть себя.
Джим что-то там все говорит и говорит, словно бы намеренно оттягивая момент ухода, либо просто сам по себе из числа тех людей, что по природе медлительны и неуклюжи. Он перебрасывает через руку сумку, располагая ее на плече, при этом внутри что-то лязгнуло, напомнив Рэю о собственной бутылке виски в кабинете. И не одной.
- Да вы уйдете уже наконец! - Рэй не выдерживает и высказывает Новаку свое желание остаться в одиночестве. Словно капризный ребенок, требующий ту  или иную игрушку. Это довольно резко и немного грубо, но почему-то терпеть становилось невмоготу. Харпер был готов самостоятельно выключить злосчастный компьютер, прибрать на столе, выгулять соседского слона, да все, что угодно, лишь бы больше не видеть это лицо перед собой, не слышать постоянных отговорок и фальшивой заботы в свой адрес. Никому в том мире не нужны чужие заботы и печали! А если и так, людям следовало бы знать, что за их счет другие возвышают себя и облегченно вздыхают, радуясь, что проблема или горе возникли именно у вас, а не у них. Неужели мистер Новак всерьез решил, что Рэй поверил его раскаяниям несколько дней назад? Принял за чистую монету сердечную просьбу о прощении, в то время как иссиня-голубые глаза смеялись или потешались над строгостью директора! Нет! Джим Новак просто ждал момента, когда можно будет пойти на свое рабочее место и продолжить отвечать на звонки, выбросив в мусорный контейнер собственного мозга все слова, произнесенные начальством. И ему не удастся убедить Хапера в правдивости ощущений, просто потому что это не так.
В тот момент, когда казалось бы дело сдвинулось с мертвой точки, Рэй наконец ожил, делая несколько шагов вперед, тем самым открывая путь к выходу, украдкой посмотрев на содранные в кровь костяшки пальцев. Уже не так больно, по крайней мере не больнее, чем потерять родных сердцу людей. Джим оборачивается, вероятно почувствовав перемещения за спиной и их глаза встречаются. Теперь понятен странный вид мужчины, его поступки и в целом появление в колл-центре. Он пьян. И пусть не слишком сильно, но этого достаточно, чтобы притупить работу мозга. Проходит несколько длительных минут, прежде чем кто-то из них первым догадался отвести взгляд в сторону. На приятном лице Харпера не дрогнула ни одна эмоция, словно он превратился в робота. Рэй даже не хотел ничего слышать, мечтая, чтобы Джим ушел и чем быстрее, тем лучше. Он все же дожидается того момента, когда мужчина делает эти чертовы несколько шагов до входной двери, мучительно жаждет слышать тихий скрип не смазанных петель, мягкий хлопок закрываемой двери и наступление звенящей тишины, что окутает с головы до ног. Но вдруг, внезапно для себя и, вероятно, еще внезапнее для Новака, из уст доносится едва различимое:
- Стойте, - Рэй снял с себя очки, удерживая лишь несколькими пальцами за оправу, двумя пальцами второй руки сжав собственную переносицу, закрыв глаза, - вы можете остаться, - скорее выдыхает, чем произносит. Он даже сам не понимает мотивов сказанного вслух, но сердцем чувствует необходимость в собеседнике, кто просто рядом помолчит и выпьет, просто так, позволит не угаснуть огоньку надежды, что жизнь продолжится и нужно потерпеть, - я прошу, - едва лишь различимо выдыхает Рэй, неспешно и устало открывая глаза. Они совсем поблекли, становясь все больше желтыми, размытыми от скопившейся влаги. Еще немного и одинокая слеза сползет по щеке и разобьется в тонких нитях ковролина. Казалось бы еще немного, но все же в самый последний момент ему  удается удержать себя в руках, теперь надеясь на то, что Джима не оскорбили все предшествующие слова.

[nick]Ray Harper[/nick][status]милый ботаник[/status][icon]http://s5.uploads.ru/2qPzH.gif[/icon][info]<div class="chname"><a href="ссылка на био">Рэй Харпер</a></div>[/info][rank]<div class="personalrank">Директор "Толстый кот", аля второй Эркюль Пуаро в своем педантизме и  придирчивости. Спит и видит как устроить нагоняй нерадивому сотруднику</div>[/rank]

Отредактировано Dean Winchester (2020-02-18 20:43:29)

Боль. Злость. Обида. Как часто, испытывая яркие и, не всегда приятные, эмоции, мы мечтаем об одиночестве? Стремимся убежать от проблем, по-детски закрыться руками и до одури жмурить глаза, пока не поплывут лиловые пятна, страстно желая вернуть безмятежность обратно, едва вновь открыв глаза. Как часто мы обижаем людей, высказывая им в лицо прописную истину, то, что хранилось в сердце? Ведь мы наивно полагаем, что несем в мир правильность, искренность и правдивость, при этом не змечая собственной слабости и не идеальности. Мы  обжигаем, режем, колем, убиваем словами, прогоняем прочь от себя тех, кто просто находится рядом, стараясь с головой окунуться в спасительное одиночество. Но при всем при этом даже не догадываемся об истинной природе собственных поступков. Мы - люди, слабые существа, ради сохранения собственных чувств и ощущений, комфорта, способны разорвать отношения с дорогими людьми, сжечь мосты, в попытках убежать. Но разве можно убежать от самого себя? Увы, мы сами для себя палачи и спасители, мрачные жнецы и избавители.
Говорят, что время - лучший лекарь, однако на самом деле это всего лишь сказки. Время ничего не лечит, оно позволяет человеку осознать произошедшее и смириться с ним, попытаться понять причины и следствия, а также принять или не принять это. События нашей жизни имеют дивное свойство наслаиваться одно на другое, не успеешь оглянуться, как приходит осознание того, что все плохое осталось в прошлом. Оно не исчезло, не растворилось бесследно, оно останется с нами навсегда, до последнего вздоха, до последнего мгновения, просто отодвигаясь на второй план и чем дальше река времени будет уносить нас в новую жизнь, тем меньше мы зацикливаемся на себе. Жизнь быстротечна и коротка, мы можем попытаться забыть все плохое, что произошло в процессе, можем даже считать, что нам это удалось, однако наша память на самом деле ничего не забывает, она накапливает информацию, бережно располагая в наших внутренних хранилищах и они поистине бездонны. Всякий раз, когда мы считаем, что хитрее всех, стоит быть осторожным, ведь человек - всего лишь одно из существ, созданных кем-то, кто намного мудрее нас. Иногда осознание собственных ошибок не приходит даже с годами, но все же бывает и так, что некоторые достигают своего просветления раньше, чем становится слишком поздно.
Рэй понял в чем его вина. Нет, не перед собственным сотрудником, скорее перед собой. Он понял, что изменить случившееся ему не под силу и никакие деньги мира не способны восполнить утрату. И пусть на сердце оставалась часть вины, но все же это позволило остаться человеком. Нужно быть предельно откровенным, его мало интересовали те причины, по которым Джимми оказался в офисе в столь поздний час, точнее, Рэй об этом не задумывался. Он просто поддался собственным эгоистичным порывам, желая разделить боль с кем-то, не важно с кем именно: барменом в одном из ночных заведений, бывшей девушкой, так и не ставшей ему женой, но навсегда оставшейся в сердце или с собственным подчиненным, по счастливой случайности подвернувшийся под руку. Главное, чтобы не остаться наедине с этой оглушающей звенящей тишиной и отвлечься от мыслей и боли. Напрасно ожидать от Харпера исповеди, этого не будет. Никогда. И все же разговор "по-душам" вполне реален, общими словами, на эмоциональном уровне. В тот момент, когда губы мужчины просили Новака вернуться, их обладатель не был окрылен гуманными побуждениями, отнюдь, все приземленно и банально, но в то же время это искупление за грубость и нетерпение, по неосторожности проявленными несколькими минутами ранее.
В эти минуты Харпер не был похож на того педантичного зануду, который отчитывал нерадивого сотрудника за нарушение дисциплины, скорее на обычного живого человека, которому не чужды чувства. На сердце камня больше нет и можно, в полной мере, окунуться в ту усталость, что захлестнула молодого мужчину. Рэй четко слышал как магнитный замок негромко пискнул, как скрипнула входная дверь, теперь лишь стоит ожидать хлопка двери, он опоздал, прогнав Джима. Глубокий вздох вновь просится из груди, Рэй прикусил до боли нижнюю губу, все так же оставаясь на прежнем месте. Ну же, почему не слышно как закрылась входная дверь? Харпер, наконец, убирает руки от лица, пытаясь разобрать в темноте офиса хоть что-то, но перед взором плывут пресловутые круги, появляющиеся только если слишком усердно давить на глазное яблоко.
В ответ звучит "Спасибо" и Харпер напряженно тихо выдыхает. Он все же вернулся. От внезапного прилива какой-то детской радости мужчине хочется в ответ сказать, что-то достойное, чувство облегчения переполняет до краев, но Рэй удерживается от проявления всего, что может быть воспринять в неправильном свете. К этому моменту взгляд фокусируется на скользнувшей в сторону фигуре, как быстрым шагом Джимми движется к своему столу, буквально на ходу заверяя в том, что не станет мешать. Словно бы это его последний шанс безбедно переночевать под крышей и в тепле. Но Харпер этого опять не замечает, он держится нарочито по-деловому, по крайней мере старается и в то же самое время ему становится безумно интересно то, чем занят Джимми.
Внезапно проявляются все остальные чувства: голода, легкой боли в костяшках пальцев, усталости, Рэй замыкает входную дверь и гасит общий офисный свет, оставляя лишь вспомогательный, он менее яркий, но для глаз и зрения намного лучше. В руках сотрудника своего Харпер узнает бутылку, так вот оно что! Значит собственные ощущения не подвели и действия Новака были явно заторможены не просто так. Но какое теперь дело до этого?
- Я не против, если вы помешаете, - отвечает мужчина, делая несколько шагов к Джиму. Он не на долго удаляется к себе, обозревая разгромленные апартаменты, но все же находит целой в закромах бутылку дорогого алкоголя всем известной марки, после чего возвращается в общий зал. - У меня тут есть кое-что, составите компанию? - Харпер спрашивал, но не настаивал. - Чем вы так увлеченно заняты? - Казалось бы перед Джимми самый обычный парень. Ну и что с того, что он носит одежду чуть лучше, чем он? И живет в доме чуть богаче, чем у остальных? Даже под самой дорогой маской скрывается самый обычный человек, со своими страхами и чувствами.- И все же, что вас привело сюда в столь поздний час накануне выходных? - Где-то в глубине всего естества Харпера раздался тихое и ненавязчивое, пока, урчание. Пить на пустой желудок это не самое здравое и разумное, что мог предпринять Рэй даже в состоянии полного и бесконтрольного угара, вероятно стоило заказать что-нибудь с доставкой до дверей интернет-магазина. Дело оставалось за малым - дозвониться в какую-нибудь пиццерию и сделать заказ. И раз уж так вышло, что двое взрослых мужчин об этом не подумали заранее, исправить оплошность поможет мобильный телефон.
- Вам что заказать? Пасту, омара, ризотто? - Хотя вряд ли, кто в столь позднее время будет готовить ризотто, но попробовать все же стоило. И с чего это вдруг Рэй стал таким человечным, вроде бы не пил, по крайней мере не в том количестве, как Джимми.

[nick]Ray Harper[/nick][status]милый ботаник[/status][icon]http://s5.uploads.ru/2qPzH.gif[/icon][info]<div class="chname"><a href="ссылка на био">Рэй Харпер</a></div>[/info][rank]<div class="personalrank">Директор "Толстый кот", аля второй Эркюль Пуаро в своем педантизме и  придирчивости. Спит и видит как устроить нагоняй нерадивому сотруднику</div>[/rank]